Музыка группы «Кино» повлияла на многих НАШИх музыкантов. Кто-то из них общался с Виктором Цоем лично, а кто-то знакомился с помощью песен.
Вячеслав Бутусов:
Мы разговаривали с Виктором раза три, не больше, и то очень коротко. Но этого хватило для того, чтобы именно Цой стал для меня последним героем русского рока. Герой для меня — человек безупречный, и Виктор был именно таким.
Найк Борзов:
Познакомился с Цоем в 80-х годах. Тогда в русском андеграунде было много крутых и самобытных групп, а Цоя было очень много в записях, даже акустические, то есть еще до появления «Кино». Я помню, мне понравилась песня «Бездельник», и я ходил по улицам, напевая: «У-у-у, я бездельник, мама, мама…».
Цой – один из немногих авторов, у кого получалось совмещать простые и в то же время глубокие тексты. Наверное, в этом мы с ним очень близки.
Антон Пух:
Мое мнение очень субъективное, потому что я очень люблю творчество группы «Кино» и для меня, наверное, это апофеоз краткости и в то же время развернутости, достаточно агрессивной подачи и мудрейшего спокойствия.
Александр Красовицкий:
Цой стал самым громким голосом окраин мегаполиса. И в этом секрет вечной молодости его песен. Сила текстов «Кино» — в паузах. В образах, которые слушатель сам достраивает из простых строчек.
Мне больше нравится ранний Цой. А эту его песню я люблю со студенчества, пел еще в общежитии.
Диана Арбенина:
Музыка Цоя кардинально изменила русский рок, а исполнитель стал кумиром нескольких поколений — армия его поклонников только растёт. На песни Цоя выходят каверы в исполнении звёзд современной эстрады, его именем называют улицы в городах России, а альбомы и фильмы, где он играл главные роли, по-прежнему пользуются популярностью у молодёжи и людей старшего возраста — как в нашей стране, так и за рубежом.
Гарик Сукачев:
Цой был прежде всего поэтом. Это главное в нем. Я никогда не стану винить его в гениальности. Но раз миллионы людей обожают его, значит, то, что он писал, им действительно необходимо.
Ольга Кормухина:
Что же главное лично для меня в песнях Виктора Цоя? Правда. Хоть она у каждого своя, но он сумел каким-то непостижимым образом свести эти правды в нечто общее для всех. Именно та правда, за которую можно жизнь отдать. И даже когда ты один в поле воин, ты не один! С тобой Правда! И она единственное, что останется с тобой и после смерти. Об этом я пела в его «Кукушке». Он бы понял. И принял. Уверена. Остальное — не в счёт.
Майк Науменко:
Мне очень понравились его песни. Сразу. Я тогда по юности и глупости считал себя крутой рок-звездой и мэтром. Естественно, начал давать ему советы. Кое-что рекомендовал и подправлял. Что-то из этого он принимал. Скажем, в «Бездельнике» слово «мама» — от меня. И таких примеров немало.
Константин Кинчев:
Цой — это простые слова, заезженные рифмы, но когда все вместе — они несут глубину и понимание всего мироздания, в котором вращаемся все мы, люди.
.jpg)
Юрий Шевчук:
Цой был действительно молодежным героем, не просто поэтом, музыкантом – создателем образа. Он был абсолютно органичен. Его одежда, походка, его фильмы, его немногословие, его музыка, стихи – все цельно. Он был олицетворением эпохи, десятилетия целого.
Владимир Шахрин:
Мы познакомились в 1983 году. Они приехали к нам в Свердловск. И я был на одном из их подпольных акустических концертов в общаге архитектурного института. Они там с Майком Науменко на простых гитарах играли. Науменко я слышал до этого, Цоя – впервые и сразу понравились его песни. Наша песня «Рок-н-ролл этой ночью» родилась спустя пару дней после этого концерта, и там есть строчка «вчера я был на концерте, для кого-то — радость, для них — пустяк, один из них сказал, что любит «кино», но понял я, что любит он «зоопарк». Дело в том, что Цой и Науменко играли по очереди и каждый раз друг другу кидали алаверды. Майк говорил: «Я люблю группу «Кино», а Виктор: «Я люблю «Зоопарк». Собственно, в припеве «Рок-н-ролл этой ночью, уууу-уу» – вот это уууканье у Цоя меня подкупило абсолютно.
Александр Васильев:
Я Цоя встретил однажды на Невском проспекте, и, более того, я в этот момент перекуривал, смотрел вниз и врезался в него, ПРОСТО ВРЕЗАЛСЯ ВО ВСЕГО ЦОЯ, извинился, услышал в ответ – «Ничего». Какой-то момент смотрел на него, как он удалился по Невскому проспекту, очень красиво уходил: походка кошачья, такой пацан, знающий себе цену, крутой-прекрутой вообще.
Дима Сокол:
Цой, несомненно, культовая личность отечественной музыки, оказавший огромное влияние на многих артистов. Иногда складывается ощущение, что бедного Робертовича уже заюзали до безобразия. Какие-то танцы на костях. Давайте может оставим классику классикой и попробуем обратить внимание на новую музыку, экспериментировать и все-таки признать, что на дворе уже 20-е годы 21 века. Просто мысли вслух. Цой, несомненно, жив в сердцах миллионов, а этот перебор с его эксплуатацией его хоронит, тупо потому что надоело до отвращения.
Армен Григорян:
С Цоем мы были хорошо знакомы, он мне всегда нравился. Неоднократно с ним и его гитаристом Юрием Каспаряном играли совместные концерты. Первый раз встретились с Виктором на фестивале в гостинице «Орленок». На протяжении всего мероприятия в гримерке царило абсолютное пьянство. Помню, я сидел в зале, наблюдал за выступлением наших коллективов. И когда вышел Цой, вдруг включили свет. Все подумали, что наступил перерыв, решили: просто какой-то мальчик захотел выйти на сцену, что-то сбацать. Хотя исполнял тогда Виктор ни много ни мало песню «Мы ждем перемен». Люди начали ходить по залу, общаться между собой — словом, очевидно, не восприняли выступление Виктора как самостоятельный сет. После концерта мы выпили по стаканчику портвейна, но Цой был очень расстроен таким приемом.
Виталий Дубинин:
Виктор разговаривал с людьми на всем понятном языке без заморочек и напыщенности, свойственной рок музыке. Он разговаривал и доносил свои песни очень простым и понятным языком, и каждый чувствовал, что это относится либо к нему, либо все ему понятно, о чем ему рассказывают.
