Илья Лагутенко, «Би-2», Сергей Мазаев и Олег Гаркуша поделились своими историями из рабочих поездок.
Илья Лагутенко
Первый тур группы «Мумий Тролль» в 1997 году был богат на приключения. В Оренбург, город пуховых платков, где должен был состояться финальный концерт, мы приехали в холодное время. Причем добирались через Южные Уральские хребты на легковых машинах. Сами за рулем. GPS-ов тогда не было, да и нормальных карт тоже, так что неудивительно, что путь занял часов пятнадцать. На улице — минус 35. В одной машине сломалась печка, а в другой треснуло ветровое стекло. На задних сиденьях еле живые помещались клавишник и бэк-вокалистка с температурой под сорок. Мы кое-как въехали в город утром, но все попытки узнать у людей на троллейбусных остановках, как проехать к местной филармонии, заканчивались ничем. Добравшись в конце концов до филармонии, мы немного успокоились.
Во время концерта все было как обычно, за исключением какого-то подозрительного шевеления за сценой. Шевелились, как мы вскоре разглядели, люди в форме ОМОНа и с автоматами. Они знаками предлагали нам завершить концерт, но зрители активно возражали, и ОМОНовцам пришлось удалиться, но ненадолго.
После концерта оказалось, что наш тур-менеджер заключен в кандалы, а вся группа объявлена заложниками. Выяснилось, что некий московский промоутер взял деньги у местных любителей прекрасного, но так и не привез им на концерт то ли группу «Стрелки», то ли «Блестящих». Поэтому обманутый оренбургский предприниматель заручился военизированной поддержкой и стал требовать денег — у нас. Тот факт, что нас ничто не связывало ни с именитыми girls-бэндами, ни с тем промоутером, не произвел на предпринимателя впечатления. Для него все было «делом рук Москвы». И пока Москва молчала (мобильной связи тогда не было), нам предложили подумать над решением ситуации самостоятельно.
По счастью, сотрудники филармонии были решительно настроены против предпринимателя (видимо, они и присвоили деньги за «Блестящих») и потому помогли нам с побегом.
Под покровом ночи мы на рейсовом ПАЗике без обогревателя выдвинулись в город Орск, откуда летел ближайший самолет на Москву. На полдороге нас догнали автомобили, из которых торчали дула «калашей». Раздались предупредительные выстрелы. Я предложил сопровождавшим нас филармонистам остаться на заснеженной ночной трассе и выяснить отношения уже без нас. Отношения, видимо, выяснились быстро, так как нас догнали в аэропорту Орска те, что были с автоматами, но уже без автоматов (видимо, так их не пропускали в аэропорт), и предложили вернуться в Оренбург. А следом материализовалась противоборствующая группировка — с охотничьими ножами. Началась настоящая феерия в духе Брюса Ли: весь аэропорт, включая стражей порядка, завороженно смотрел на шоу боевых искусств. В это время объявили посадку на Москву — и мы, воспользовавшись суматохой, ретировались. По иронии судьбы, за 15 лет мы ни разу не вернулись в Оренбург.
Андрей Звонков («Би-2»)
Дело было в Тольятти мы должны были выступать на площадке, которая располагалась на территории заброшенного пионерского лагеря — там были страшненькие корпуса с выбитыми окнами, но на фоне прекрасной природы: берег широкой реки, сосновый бор, пляж в духе 1980-х. Владельцы отреставрировали веранду, на которой раньше, видимо, проходили танцы и пионерские капустники, и открыли здесь клуб.
И вот мы приехали в эту прекрасную глушь на саундчек. Выхожу на сцену, включаю гитару; прекрасная погода, свежий воздух. Хватаюсь одной рукой за микрофон — и попадаю в какой-то кошмар. Ощущение такое, что залило цементом, но я при этом в сознании, меня трясет, я тут же падаю с ног — понятно, что меня ударило током и продолжает бить по полной программе — переворачиваюсь на спину, вижу, что у меня алеют и лопаются струны, везде брызги раскаленного металла, дым. Я был во власти страшной силы, которая позволяла мне только орать.
Хватаюсь одной рукой за микрофон и попадаю в какой-то кошмар — понятно, что меня ударило током и продолжает бить по полной программе.
Первым сориентировался мой друг и спаситель Боря Лившиц, а за ним и наш техник Слава Володин: Слава бил по гитаре, но она висела на мне, и выбить ее было практически невозможно, а Боря изо всех сил дергал микрофон за шнур, чтобы я его отпустил, — в итоге ему это удалось.
Как потом выяснилось, Боря разомкнул цепь, по которой шло 380 вольт. Продолжалось это все секунд десять, тут же приехала «скорая», концерт, конечно, пришлось отменить, так как у меня были довольно глубокие ожоги на руках, но в больницу я ехать наотрез отказался — после счастливого избавления я был так рад, что готов был все забыть и всех простить.
Сергей Мазаев
Мне больше всего запомнилась поездка по Индии. В 1988 году проходил крупный фестиваль Индии в СССР и наоборот. Всякие индийские коллективы ехали в Москву, а наши отправлялись к ним, в том числе и «Автограф». Пробыли там 28 дней — по-моему, вполне достаточно, поэтому это был наш первый и последний визит в Индию.
Мы очень долго летели, и по прилете в Гаухати выяснилось, что багаж пришел не наш, а оркестра Олега Лундстрема. Нам пришлось три дня сидеть на месте и ждать, когда приедут наши вещи. У меня с собой были две бутылки водки, которые я намеревался продать, но мы этот запас, конечно, тут же уничтожили, не без помощи местных русских инженеров, которые не видели соотечественников уже черт знает сколько времени. Когда путаница с багажом разрешилась, мы поехали по штатам под вооруженной охраной.
Выступали прямо на улицах. Принимали нас просто грандиозно: кажется, на концерты приходило разом все население. В штате Имфал мы вообще были первыми артистами, которые до них доехали. У них там просто Земля Санникова: ни телевизора, ни радио. Конечно, встречали нас с подношениями: у меня до сих пор сохранился меч тибетский, который нам подарили, одеяло, которым оборачиваются местные жители (что-то вроде пончо), где-то у мамы дома лежит. Ну и пили мы в этих гастролях немерено, пьяные были с утра до вечера от местного виски — его покупать очень стремно, можно грузануться не тем.
Олег Гаркуша
В 1985–1986 году мы поехали на гастроли в Выборг: тогда считалось, что если музыканты отправились в Выборг — это как сейчас в Нью-Йорк или в Лондон слетать, до нас туда ездили только «Аквариум», «Мануфактура» и «Странные игры». Поехали на электричке и кроме инструментов прихватили с собой аппаратуру: деревянные — назвать их гробами, конечно, было бы плохо, но они были похожи — колонки, провода, свет — все это мы уместили в тамбурах. С нами поехали наши друзья и приятели, и половину из них ссадили с поезда как зайцев — денег, чтобы заплатить штраф, у нас не было.
На вокзале мы еле нашли какие-то тележки и с грехом пополам добрались до гостиницы «Дружба», в которой почему-то проходили дни независимости Финляндии. И все бы ничего, если бы после первого выступления наш директор Костя Белявский не решил, что то жалкое количество денег, что у нас были, лучше всего потратить на алкоголь. Он купил два ящика водки, мы их сразу выпили, завалились в гостиницу и всю ночь там, мягко говоря, шалили. Нетрудно догадаться, что нас в итоге выселили, и на следующий день мы уже ночевали у каких-то непонятных людей. Очень было весело.