Валерий Кипелов о классической музыке, черепах и жизни на пенсии.
— У вас в разгаре большой тур с оркестром. Много где уже побывали?
— Тур в самом разгаре. Начался он в октябре 2019 года и завершится в конце 2020. Поклонники наверняка видели наши выступления с оркестром в Москве, Питере и других городах. Исполняем песни с аранжировками для оркестра. Прием потрясающий. А когда оркестр играет одно наше известное произведение (не буду говорить какое), и я не пою ничего, зал хором поет эту песню и долго не отпускают после этого оркестр.
Жаль, выдавать что-то особенное на каждом концерте сложно. В обычном концерте мы можем менять программу спокойно даже по ходу действия. Здесь так не получается. Потому что есть набор песен с аранжировками и отступать, меняя сет-лист, тяжело.
— Оркестр – живой организм. Как вы это ощущаете на сцене? Большое отличие от классического электрического концерта?
— Это намного сложнее, чем обычный концерт. Все зависит не столько от тебя, сколько от игры оркестра. Ведь у нас присутствует еще вокальная группа. А это порядка 10-16 человек. Получается маленький хор. Так наши песни приобрели совершенно другое звучание. Порой даже их не узнаю!
Я вообще сначала был категорически против вокальных групп. Потому что баланс сложно соблюдать. Но директор и музыканты настояли. И в итоге я принес свои извинения и сказал, что был не прав. Вокалисты добавили еще больше красок нашему шоу.
— Чем еще интересна эта история – это же популяризация симфонической музыки, классики.
— Меня это радует. Мой сын окончил консерваторию по классу виолончели. Сейчас играет в квартете, как педагог работает в частной школе. Он участвовал в конкурсе квартетов – там были и скрипичные, и народные, и играющие средневековую музыку. Я удивился – такой интерес был к этому конкурсу.
Так что есть с чем сравнить. У нас не везде бывали аншлаг. В Иваново, например. Но сейчас мы проехали – полные залы. Люди просто не попали, все билеты проданы. В Москве, Ростове, Нижнем Новгороде, Краснодаре будут повторные концерты.
Почему такая тяга к нам и симфоническому оркестру – не знаю. Надеюсь, что люди, побывав на нашем концерте, с удовольствием придут потом и на концерт классической музыки. Так зачастую и происходит.
— Хэви-металл это не только музыка, но и одежда, образ: джинсы, заклепки, ремни, цепи. Помните, как в советские годы все это доставали?
— Между прочим, я никогда особо ничего железного на себе не носил (смеется). Может быть, на начальной стадии были какие-то цепи, ремень был клепаный, напульсники. Но нам повезло – мы тогда уже работали от Москонцерта, который оплачивал, возможность была. У нас был портной, мог что-то сшить на заказ.
Помню, первые кожаные штаны для выступления с «Арией» делали на заказ как раз за счет Москонцерта.
И сейчас что-то готовое тяжело купить. Все равно приходится шить на заказ. Потому что покупаешь на сайте, а размер не подходит.
— А майки с черепами? Ведь ничего это не было!
— Кто где доставал. Помню, у нас в 1990 году был небольшой тур в Грецию. Так мы оттуда маек с черепами привезли, всякие куртки-косухи. Хотя я никогда не носил майки с черепами. Не тянуло меня. Недавно мы были на «Квартирнике» у Маргулиса, так он удивился, что у меня нет ни одной наколки. Но у ребят в группе есть.
А вся эта эпоха шипов и цепей меня миновала, я никогда не стремился к брутальному образу. Я считал, что главное – музыка, качество звука, мастерство. И до сих пор на это большое внимание обращаю. Хотя сценический образ, конечно, важен. Никогда не выйду на сцену в старых джинсах с пузырями на коленках.
— Вы же, как раз на тех гастролях в Греции познакомились с Константином Кинчевым?
— Да. Тогда бы какой-то совместный тур: «Вопли Видоплясова», «Алиса» и «Ария». Мы после удачного концерта пошли затариваться на вечер – я тогда еще выпивал. В Советском союзе были проблемы с алкоголем. А в Греции все есть. Мы решили купить бренди. И в очереди в магазине я Костю впервые увидел. Человек в черной футболке стоял у касс, мы хотели его пригласить на концерт. Но потом замешкались и потеряли его из виду. А уже перед выступлением в Софии стук в дверь – заходит этот парень из очереди и говорит: «Я Костя Кинчев, я пришел к вам в гости». Мы ранее не пересекались и внешне я его не знал. Да, видел на сцене, но в жизни – никогда. Хотя музыку их слышал.
— Конечно, уже 5 лет как гремел альбом «Алисы» «Энергия».
— Да, но до этого момента мы не виделись. Не было совместных фестивалей, жили мы собственной жизнью. К «Алисе» я с трепетом не относился. И к «Кино» с трепетом не относился. Почему я должен был? Они – такие же музыканты, замечательные группы. Точно так же как никогда никто из них трепетно не относился к группе «Ария». Другое дело – поклонники.
— Вы говорили, что появление первой внучки восприняли очень спокойно. Но время прошло, появилась вторая внучка.
— Я жалею, что у меня только две внучки. Хочется больше, жду от сына еще внука. Старшей внучке 18 лет, она учится на социолога в Академии народного хозяйства при президенте России. Вторая учится в музыкальной школе и замечательно играет на фортепиано. Девчонки они замечательные, не избалованные. Они постоянно мне звонят, спрашивают, как я себя чувствую: «Что завезти, что принести?» или «Что делаешь? Пойдем гулять». И мы идем гулять в парк. Я с ними езжу на дачу, любим ходить в баню, поем народные песни под баян.
— А вот это ощущение «Я – пенсионер» сидит в голове?
— Нет, нет. Я вообще про пенсию поначалу забыл. Это на меня директор наехал и говорит: «Пора бы оформить, время идет». И вот, я второй год как пенсионер. Сейчас я получаю пенсию около 17 тысяч рублей. А пенсионное удостоверение до сих пор не получил. Вот заберу, и буду вообще бесплатно в метро в Москве ездить!
— На что первую пенсию потратили?
— Коплю. Я хочу сделать подарок сыну – у него день рождения в марте. Собираюсь купить ему гитару. Он что сделал? Он купил гитару без моего ведома. Я ему говорю: «Не занимайся самодеятельностью. Я куплю тебе хороший инструмент».
— Хороший сколько стоит?
— В районе 120 тысяч рублей. Это «Гибсон».
— Значит пенсионного удостоверения нет. А трудовая книжка имеется? Или нет, как у многих музыкантов?
— Трудовая есть. Мы же работаем официально, у меня прописано – индивидуальный предприниматель. Я работал в разных филармониях, в Москонцерте. До этого служил в армии и работал на секретном заводе – паял какие-то блоки, был электронщиком.
В этом году исполняется 40 лет как я на сцене. 1 июля 1980 года я начал гастролировать с саратовской филармонией, как раз с Николаем Расторгуевым.
— Какой совет дадите пенсионерам России? Кто-то переживает насчет закона о пенсионном возрасте, кто-то еще хочет пользу приносить обществу.
— Не хочу кичиться этим, но я веду здоровый образ жизни. 25 лет как вообще завязал со спиртными напитками. 9 лет я не курю. Это первое.
Ну а вообще, возраст определяется не по паспорту, а по самочувствию и внутреннему ощущению. Хорошо, когда есть замечательные дети, внуки, когда ты можешь все бросить и поехать с ними кататься на санках. А потом пойти в кафе и съесть блинчики с творогом.
Вот это нельзя терять – это чувство детства. «Я старый, я больной» — не нужно этого»! Не позволяйте себе лениться. Я делаю каждый день зарядку. Всем пенсионерам предлагаю забыть о своей пенсии и не складывать крылышки. В наше время можно найти себе применение, было бы желание. У нас и песня такая есть «Белый ад» по роману Джека Лондона «Любовь к жизни». Нельзя «Глядя на звезды, застыть», а нужно помнить, что «Смерть играет отбой. Право жить — за тобой».