Артём Хорев и Сергей Карамушкин о треках на иностранном языке и умении находить компромиссы.
Как Anacondaz пишут песни:
Сергей Карамушкин: Либо Артём, либо я пишу демку, где в 99% случаев уже есть припев и куплет, чтобы понять, о чём будет песня. Если мы берём её в разработку, второй участник процесса пишет свой куплет. Если посмотреть все альбомы, получится в среднем 50/50 предложенных каждым из нас песен. Есть припевы, которые пою я, но их придумал Артём. Например, фит с 25/17, который будет на мини-альбоме.
Артём Хорев: А в песне «Синий кит» пою припев я, потому что там одна нота. Большего я себе не могу позволить. А бэки, где появляется вторая нота, поёт Сергей.
Почему не надо давать советы молодым музыкантам:
Артём: Мне иногда присылают песни, просят дать совет. Я говорю: «Ничего я вам не буду давать. Зачем вам мой совет? Делаете — и делайте». Просто нужно понимать, ради чего вы этим занимаетесь, потому что не можете без этого или хотите денег и славы. Какие у вас цели, такой и будет результат.
Сергей: Если вы пишите тексты, читайте больше книг. Это звучит очень банально, но правда помогает. Количество перейдёт в качество.
Артём: Но, опять же, смотря для чего вам это нужно.
Сергей: Да, если вас интересуют только лайки и слава, тогда неважно.
Артём: Тогда ещё бейте себя палкой по голове, сделайте себе какое-нибудь увечье или волосы покрасьте.
Бывают ли проблемы из-за острых текстов:
Сергей: Со стороны власти никаких претензий к текстам не было. В регионах были пара неприятных ситуаций, когда нас предупреждали, что местные родительские комитеты и прочие общественные организации, возможно, придут на концерт и попытаются его отменить. Но это ничем не заканчивалось.
Артём: Мы списываем это на везение, потому что многим прилетало и за меньшее. Надеемся, артистам перестанет «прилетать» за творчество и слова, потому что это бессмысленная чушь.
О треках на иностранном языке:
Артём: Конечно, у любого артиста есть голубая мечта поехать в мировой тур. Это можно сделать, только если ты поёшь на английском, либо ты группа Rammstein. У нас таких планов не было, потому что в нашей музыке превалирует смысл, по крайней мере, нам хочется в это верить. Как это сделать на иностранном языке так, чтобы это было интересно слушать носителям другой культуры, непонятно.
Есть пример группы Little Big, у которой и слов-то иногда нет, но это очень круто и заходит. В нашем случае сложно завоевать иностранный рынок.
Сергей: Возможно, мы написали бы что-нибудь на другом языке, если бы у нас была совместная песня с иностранной группой.
Артём: Ненавижу двуязычные хиты, когда просто один человек читает куплет на русском, а другой — на английском. Это выглядит, как фит ради фита. Так бы не хотелось делать.
Сергей: У меня нет никаких предубеждений по этому поводу. Я нормально отношусь к песням с куплетами на разных языках, если слушатель понимает и тот, и другой куплет.
Не страшно ли жить в России:
Артём: Мы не боимся, живём, строим семьи и будущее, пишем альбомы. Наши родители и друзья живут в России, никто не собирается переезжать. Я никогда не думал о переезде.
Надеюсь, ситуация в стране и в нашей жизни не сложится так, что нам серьёзно придётся рассматривать такой вариант. Лично мне комфортно жить в нашей стране и менять место жительства не хотелось бы. Хотелось бы чаще быть в тепле, но с ПМЖ это не связано.
Как группа не распалась за 10 лет:
Сергей: Естественно, у нас были кризисные моменты. С 2009 года дважды менялся состав. Один раз ушла клавишница, а потом мы заменили барабанщика, потому что был кризисный момент. Но распадаться мы не планировали и не планируем.
Артем: Всегда выгоднее договориться, чем разругаться. Мы научились находить компромиссы.
Сергей: Нам повезло, что группа состоит из адекватных людей. Среди нас нет какого-то сумасшедшего рокстара, который долбит наркотики, неадекватно себя ведёт и которого невозможно контролировать. Все воспитанные, всё понимают. За 10 лет существования мы нашли общий язык, знаем, как разговаривать друг с другом, поэтому не доводим до кризиса.
Имеют ли музыканты право упоминать в песнях масштабные трагедии:
Сергей: У меня в куплете есть упоминание Кемерово. Я не сравниваю внутреннюю боль своего персонажа с болью людей, имеющих отношение к той трагедии. Я сравниваю его боль с самой трагедией. Это разные вещи. То есть для внутреннего мира персонажа, о котором я читаю, его травма сравнима с трагедией в Кемерово. Почему Кемерово? Не про «Титаник» же читать.
Артем: Это события, которые со страниц истории нашей страны уже никак не убрать. Большие трагедии в той или иной форме отражают социальную и политическую обстановку в стране в разные периоды. Мы никоим образом не претендуем на эксплуатацию этих образов в корыстных целях или ради популизма. Это серьёзные события, которые мы как граждане тоже переживаем и немного помогаем им остаться в истории, в песнях.
Сергей: Если вам неудобно и некомфортно, когда вы слышите про это, значит всё правильно написано. Так и должно быть.
Чтобы увидеть новость полностью, перейдите на полную версию страницы