Юрий Лоза раскритиковал «Культурный норматив школьника» за включение песен Виктора Цоя, «Машины Времени».
Вчера комментировал недавно опубликованный министерством культуры «культурный норматив школьника», ту его музыкальную часть, которая рекомендована для 9-11 классов. Причём, журналистов интересовало лишь моё отношение к произведениям лёгкого жанра, помещённым в конце списка. Мол, как я отношусь к включению в него песен Пресли, Макаревича или Цоя.
Я ответил, что когда школьникам предлагают по одной-двум случайно выбранным песням составить представление о стиле или времени, то это априори не получится. Они мне — ну а Вы бы какие песни включили, чтобы рассказать ребятам о рок-музыке? Вот тут меня прорвало и я им сказал — да вы, ребята, совсем берега попутали! Ну какое отношение к року имеют Пресли, Цой и Макаревич? Рок — это же мировое социальное явление, возникшее на волне тотального протеста в середине шестидесятых, и официально скончавшееся в 1980-м году. У нас всё пошло с опозданием: в 1981-м появился питерский рок-клуб, и лишь в 1985-м московская рок-лаборатория. То есть после объявленной кончины рока как такового. А то, что та или иная песня попала в список, говорит лишь о симпатиях и пристрастиях составителей, а не о какой-либо объективности.
Тогда они спросили — а как бы я преподавал лёгкую музыку 20-го века? Я ответил, что в первую очередь говорил бы о тенденциях и о знаковых явлениях в мировой культуре. Проводил бы временные параллели, скажем, Гершвина я бы давал в разных версиях, сравнивая Эллу Фицджеральд и Дженис Джоплин, спевших его “Summertime”. Конечно, включил бы в список Эндрю Ллойда Уэббера, ну хотя бы его «Иисус Христос — суперзвезда». Говорил бы о композиторах, создавших нечто действительно прорывное и оригинальное. В общем, попытался бы научить их думать и самостоятельно формировать свои пристрастия. А что после этого слушать — они выберут сами.