Окунемся в историю и прочтем статью о группе «Ария», напечатанную в издании «Рокада» в 1992 году.
НАЧАЛО ИСТОРИИ
По нынешним временам «арийцы» выглядят неплохо. В весе не потеряли, бомжовой щетиной не обросли, фирменных автомобилей не купили. Из принципа. Трое из них вообще передвигаются на своих двоих, пользуясь муниципальным транспортом и попадая из-за этого в щекотливые положения — пеших металлистов легче бить, чем конных.
В недалеком прошлом Дуб (Дубинин) и Маврик (Маврин) чуть было не угробили АРИЮ, поддавшись всеобщей панике и рванувшись в объятия соблазнительного, но коварного Запада.
«Совок виноват, денег захотелось, — признается все еще холостой сын следователя особо важным делам из г. Казани (он же Серега Маврин),— ну и подписали чертов контракт. Певица — левая, левее не бывает, из самого захудалого кабака…».
По идее они должны были сняться в музыкальном фильме. Два месяца прослонялись басист и гитарист в симпатичной курортной зоне, не находя себе достойного места под альпийским солнцем. «Если бы мы были вместе! — впору было уронить скупую мужскую слезу, — Готовили бы свою программу там в горах».
«Арийцы», оставшиеся в Москве, упорно сражались с эпидемией попсомании, не желая сдавать завоеванные с великим трудом в 1985г. позиции на хэви-сцене. Они доукомплектовались двумя молодыми и многообещающими музыкантами и пытались перекрыть по прежнему мощным «арийским саундом» страдальческие вопли из зала: «Дуба давай!!!» Фэнам явно не хватало прыгающего за троих басиста и трясущего за десятерых рыжим хаэром гитариста. Вот оно — состояние беды!
СЮРПРИЗ (ПОДАРОЧЕК) —
АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ИЗЫСКИ- ПУБЛИКУЮТСЯ ВПЕРВЫЕ!
Холстинин (Холст) в детстве мечтал стать капитаном подводной лодки. Непременно атомной. Но из-за роста во флот его не взяли, в желтую субмарину с красной звездой на боку не пустили — потолки в кубриках низкие. Хотя, если Холста обрить под ноль, отобрать пижонские сапоги с металлическими подковами да положить на плечи по здоровенной шпале, чтоб он слегка согнулся и уменьшился… Точно бы влез!
В армию его вообще решили не брать — на нордическом подбородке не желал застегиваться ремешок каски. А вдруг пуля-дура? Осколок-подлец? Дубина осиновая?! Двойка на госэкзаменах но научному коммунизму в МЭИ навсегда отвратила будущего гитариста АРИИ от социальных проблем в творчестве. «Ну их на фиг! Мы же не ленинградская группа какая-нибудь!» — говорит он и поглаживает кошку Симу исключительной баллинезийской породы. У кошки есть паспорт и по документу она — Симона. Вроде той, которая (по В. Кузьмину) слушает Баха и рок-н-ролл.
Злые языки утверждают, что стоило в доме Холстинина появиться хвостатой мадемуазели, как некогда романтически настроенный «ариец» переставал обращать внимание на девушек. Последним всплеском эмоций в этом направлении было «Искушение» на альбоме «Игра с огнем». («Ты знаешь все, что надо знать. Я знаю чуть больше, чем надо…» — это, между прочим, Кипелычъ о Холсте поет).
Барабанщик-ударник-драммер Манякин Александр (Маня) за время отлучки великого дуэта Дуб — Маврик наездил много километров на раздолбанном драндулете, по случаю купленном у знакомого музыканта, услушался до мыльных пузырей из ушей JUDAS PRIEST, А-НА, BLACK SABBATH и пришел к выводу: «Если бы пришлось проживать жизнь заново, опять бы стал колотить по банкам, но… не женился бы никогда. Ни-ког-да!» И поехал Манякин с горя к модному шаману-татуировщику и сделал себе крутую наколку. Нет, две… Когти да копыта, кони да орлы. Самое яркое Манино впечатление детства — он, ученик седьмого класса Александр М., с суровым выражением лица, отыграв на танцах модный шейк, вручает благодарным родителям честно заработанные деньги. «Кормилец, — умиляются Манины папа с мамой, — золотой ребенок!»
Кипелыч до сих пор скорбит о своем тяжелом детстве. Ему страшно хотелось иметь собаку — ав! — настоящего друга, но с клыками и хвостом. «О. К.! — сказали ему хитрые родители, — будет тебе хвостатый друган, но ты, сын, должен заслужить это: научиться играть на баяне…»
И действительно купили Валерке инструмент, и стал он на этом инструменте тоску на себя и соседей нагонять. Играет Кипелычъ месяц, другой, собаку ему не покупают. Играет Кипелычъ год, полтора, а собаки все нет и нет. Рассердится Кипелычъ, побежит к окну баян выбрасывать, а маманя в голос: «Не выбрасывай, сын, инструмент, купим, купим тебе собаку!» И опять все по-новой. Вот с горя и пошел Валерка в вокалисты. Все равно никто собаку не подарил. Жалко старика Кипелыча.
Маврик тот вообще какой- то неправильный. Когда его в первый раз увидела моя родная тетя (Алиса Куперовна Пойзон), она сразу въехала в загадочность его души: «Этот, — говорит, — этот пива не пьет!» Точно. Маврик обожает джин и блондинок, политикой бросил интересоваться после того, как хотел было пойти проголосовать за Ельцина, да вечеринка помешала, и отрезком судьбы России прекрасно распорядились без него. До того, как заняться плавкой тяжеляка, Маврик успел выступить в роли (загибай пальцы): колхозника-шабашника на уборке льна, слесаря-сборщика, шофера-дальнобойщика и помощника какого-то администратора. Первая его поездка в последнем качестве явилась финалом Серегиной деятельности вне музыки: сидя в тмутараканском аэропорту, где по непонятным причинам у всех самолетов крылья поотвисали, помощник-администратор потихоньку продавал голопузым аборигенам прихваченные с собой из дома продукты. Аборигены сжалились тогда над белыми, не выездными по техническим причинам и привели им караван верблюдов. «Садыс, дарагой! — басит абориген окосевшему от зноя Маврику.— Самолет не довезет, поезд не дамчит, а корабл пустыни куда надо даставит!» Как он очутился в родных краях, Маврик до сих пор не помнит.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ
Короче, без Дуба и Маврика дела АРИИ шли совсем погано. Но — «Здрасьте!» — эмигранты перешли границу в обратном, восточном, направлении. То ли им певица не подошла, то ли они ей… И «понеслась косая на кладбище!» — как сказал бы сатанист-оптимист. ««И поплелась косая на кладбуху!» — как сказал бы сатанист-пессимист.
Группа принялась колдовать над материалом для нового альбома. Предыдущий диск уже представлялся мало интересным, хилым, недоделанным и недодуманным. Не игра с огнем, а легкий флирт с намокшим древесным углем…
Кстати, какую музыку играет АРИЯ? «Знаем, знаем, хэви-металл, железо-молот-наковальня!» — тут же заорут все без исключения домохозяйки. Заорут и сядут в здоровенную лужу. Ибо согласно последнему заявлению сэра Хоулстайнина — Attention, детки! — АРИЯ играет не просто ХМ! Три составные части их музыки: скорость, мощь, гармония. Ну, скорость, известно, — SPEED. Ну, мощь, тоже не маленькие, понимаем — POWER. Все в окопы! Чем не хэви? А вот гармония… Это когда Дуб сочиняет песенки, которые без традиционных тяжелых гитарных риффов можно играть на гармошке и распевать под водочку-селедочку-зелененький лучок. Подобное, собственно, уже случилось с эпохальной «Балладой о древнерусском воине», что и зафиксировано на раритетной магнитофонной записи, хранящейся в соответствующих архивах. Хор подвыпивших мужичков с щедрыми вкраплениями горестного бабьего вокала с надрывом выводит: «Запад катился волной на восток, на спинах и на сердце крест…» Аж дух захватывает!
Мой диагноз приблизительно такой: музыка АРИИ сокращенно называется «ХА» — хэви-арий.
«Арий» — металл в едва приоткрытой таблице не-Менделеева, но Джудаса Пристовича Мегадетова.
Да, АРИЯ — ЭТО ХА!
Пятый по счету альбом готовился долго и тщательно. Что-то безжалостно выбрасывалось, вставлялось, утрясалось, усушивалось. Нормальный творческий процесс. «Арийцы» с чувством, с толком, с расстановкой воплощали свою мечту, забрезжившую еще в 1987 г. — использовать на записи массу различных эффектов, клавишные, многоголосье… Чтобы ни один из оставшихся в живых после трудной зимы 1992 г. пролетариев не мог бы вытащить из мостовой булыжник и бросить его в согбенную спину Холста с некультурным воплем: «Мочи совковый Мейден!» Маврин полгода разучивал и украшал душещипательное соло в самой длинной «программной» композиции — на акустике, усиленно вызывая из недр подсознания видения знойного юга Испании и босоногого гитариста Пако де Люсия (как мне кажется…).
Кипелычъ поднатужился и с кайфом спел «медляк». Старик Кип считается у «арийцев» вроде бы мастером по выжиманию влаги из ясных очей юных дев. Выдавал продукцию с традиционной слезой и шепотком: «Не герой я любовник, ох, не герой!» После лирических пассажей несчастному певцу привиделась дорога в ад, черная месса, черный всадник с бледным лицом…
И пошло-поехало! Встрепенулась Металлическая Маргарита (она же Пушкина), последнее время замеченная в тесных контактах с григоряновским КРЕМАТОРИЕМ. В ее глазах появилось потухшее было с момента выхода в свет «Игры» кровожадное выражение. Музыканты выковывали на базе свой «арий», Марга свирепо цыкала зубом на окружающих и вливала в произведения характерную ярко-красную жидкость. Самые хитовые слова на новом альбоме: «Ад, рай, крест, смерть, кровь». Самая хитовая тональность — ре-минор.
Так называемый «принцип Харриса» в 1991 г. был возведен «арийцами» в абсолют. Вкратце суть принципа: прочитал гитарист АЙРОН MEЙДЕН Стив Харрис интересную книгу — хлоп, песню на этот сюжет написал, посмотрел какой-нибудь замечательный фильм — воплотил в XМе. Первый опыт по внедрению АРИЕЙ «принципа дядяюшки X.» в нашу жизнь закончился ничем. Восхитилась Маргарита книгой «Мертвая зона» американского писателя Стивена Кинга (большого между прочим, любителя рок-н-ролла) и появилась на свет «арийскаяя песня с таким же названием, с той лишь разницей, что у лирического героя Кипелыча «мертвая зона» была не в башке, а в пламенном моторе. Но никто ни фига не понял, потому что книги такой сроду не читал. Один только джазовый критик Д. Ухов, почуяв нечто масонское в символике песни, забеспокоился, как булгаковский герой в полнолуние. Несколько позже по протоптанной было к С. Кингу пушкинской тропе прошла американская группа RAMONES, спев «Кладбище для домашних животных».
На этот раз авторы со всей силой навалились на «принцип Харриса», решив обречь его на бессмертие. «Зомби» — некий компот из видеосериала о священнике-самоубийце и доброй порции стеба (Кипелычу, правда, стеб не очень удался), «Да хранит Вас Бог!» («Прощай, Норфолк!») — сюжет из печатных сплетен о НЛО, в ожидании которого Маврик лично все глаза над районом Орехово-Борисова проглядел. «Бесы» — хромоногий металлический вальс, заквашенный на антиалкогольных документальных фильмах с обязательным присутствием детей-дебилов вкупе с паранойей, поразившей все наше общество. Где три четверти (3/4), там и литр! «Не хочешь, не верь мне!» — впечатления от к/ф «Коматозники» о студентах-медиках, решивших испытать все «прелести» клинической смерти, и модной книги господина Моуди «Жизнь после жизни». Песня считается второй серией «Героя асфальта» —после столкновения со своим двойником на шоссе, рокер отходит в мир иной по всем правилам, зафиксированным переживающими эти странные моменты людьми. «Антихрист» — идея популярного фильма. «Омен» о сыне дьявола и цыганки-шакалихи и числе «666», сдобренная теорией виновности Христа по «Падению» А. Камю. «Кровь за кровь!» — история Понтия Пилата почти по М. Булгакову с изложением швейцарской легенды о самоубийстве прокурора. «Следуй за мной» — жирная точка в конце альбома. На дороге в ад — столпотворение, на дороге в рай — тишина. Один «медляк» с интригующим названием «Все, что было…» можно только расценивать как вопль обреченной на одиночество мужской души. «Дверь на ключ и свинцом тоска!» и т. д., и т.п., вплоть до вызова слабеющей рукой «Скорой» по «03» в случае принятия сверхдозы снотворного. Соло Маврика на steel-guitar доводит сентиментальных на самом деле мужчин до посинения, и они рвут тельняшки на носовые платки.
К концу записи видавший всяческие виды звукорежиссер Московского Дворца молодежи по имени Иван стряхивал с себя зелененьких бесов и чертиков, многоопытный Замараев требовал в ООН свинцовой защиты от адского излучения. Старик Кипелычъ славно распелся к последней песне и больше не чувствовал себя пионером перед микрофоном, Маня загорелся мыслью переписать партии барабанов заново. Дуб собрался было пересочинять всю свою музыку задом наперед. Пушкина, облизнувшись, заявила — еще парочку литров отборной кровушки и на Лысой горе прорастет бузина. Холст по уши погряз в клавишных изысках и жалобно вращал глазами из этой погрязухи.
Как показали не очень глубокие исследования металлической почвы, чернуха у нас бывает двух видов. Дебильная и интеллектуальная. Так вот, братья, новый опус заматеревших в джунглях развитого недосоциализма «арийцев» относится к последней категории.
— Что ты можешь сказать о записанном только что альбоме? — длинноносый журналист обращается к Холсту, покрываясь от вполне непонятного волнения пупырышками, как парниковый огурчик (это я так о себе).
— Fuckin’ Great One! — выстреливает Холст, собрав все свои знания английского воедино, и заходится в приступе мелкого бесовского хохота.
— Fuckin’ Great! — вторит великий гармонист (от слова «гармония») Дубинин, и остальные сильно заупыревшие «арийцы» кивают головами,— Fuckin, у-у, fuckin’!
— Чумовой! — изящно переводит британскую матерщинку стеснительная Марга.
Чумовой, если бы не совершенно идиотское название альбома «Кровь за кровь!» в духе дюжины полудохлых паучат. Вот тут Холст энд К° и прокололись по-крупному. ХА! ХА! ХА!